---
У Падмы не всегда была простая жизнь. Далеко не всегда. Она в Дирвуд-то приехала с дизентерией, а потом с ней же на пару спасалась от чокнутых друидов и хоронила Калиску с Хеоданом.
В общем, нет, она не чурается сложностей. Редко жалуется.
Но вот только сейчас, она плывет на корабле, с бултыхающейся внутри её грудной клетки бледной копией себя и перспективой быть выдернутой из своего тела в любой момент под звон колокольцев — гонится за богом, который уничтожил Каэд Нуа. И убил людей, которые пришли туда жить.
Падма никогда не считала Каэд Нуа своей собственностью. Они нашли друг-друга. Она помогла Каэд Нуа ожить. Пять лет Хранительницу никто не видел на троне — потому что сидеть на коленях каменной женщины как-то не комильфо — и не сразу понимали, что женщина с приятной улыбкой и мягким голосом, непостижимым образом вытянувшая все беды гостей Каэд Нуа, и удалившаяся обратно в тень — и есть Хранительница. И, оказывается, третьего глаза во лбу у неё не горит, и темные волосы достигают лишь плеч, а не бегут черной рекой по обнаженным плечам и груди, как люди баяли. Ну и грудь там явно меньше будет — хотя за рубахой не понять.
Она жила в этой небольшой экосистеме. А теперь её растоптали и ей ПЛОХО.
Больше про плохоНекитака, многослойная, яркая, жаркая и соленая — душит. Давит величием дворца, встает поперек горла запахом нечистот из Глотки. Шумные валийцы с юркими, как змеи, мыслями, тяжелые, словно валуны, амбиции Королевского Архипелага...
Она чувствует себя ситом, пытающимся ловить воду. Чужие умы и эмоции проходят через неё, как пар, оставляя бреши. Что-то важное, значимое, заставляющее её всматриваться в лицо Паледжины, напрягать память при разговоре с Майей о Кане и делать долгие паузы во время беседы с Эдером о Бухте Непокорности...утекает. Тает утренним туманом.
И она ничего не может сделать. И не сможет — до второй встречи с Эотасом в Асонго.
Новички и вроде Серафена и Текеху не понимают подвоха, не видит погрязшая в своей миссии Зоти – и даже Паледжина не сразу догадывается, что не так. Эдер видел, как застывший овощ начал шевелиться, и вроде бы даже разговаривать – и ему виднее, что боги вернули Падму не целиком. Они и Алот не могут не заметить механичность ответов, неподвижность черт лица, прежде несущих в себе толику расслабленного любопытства, рубленость фраз и отсутствие извечных падминых привычек – по крайней мере, тех, что она так и не смогла заставить себя имитировать.
Знали бы они, что в их похождениях в Дирвуде фигурировала Скорбящая Мать, они бы отметили некое сходство.
Не шарахаться им помогает лишь то, что свойство натыкаться на обиженных и оскорбленных, а затем помогать им осталось при ней. Почему-то зарыться в чьи-то личные проблемы ей проще, привычней, чем погружаться в глобальные. Она не чувствует себя капитаном. От слова «вестница Бераса» её тошнит. Крик копошащихся в Эотасе душ иногда её преследует.
После этого объяснить вспыльчивой матару, что лучше отдать украденный кошелек, потому что обладатель его может и хам, но у хама есть сын, который окажется вместе с отцом на морозе – не так уж и сложно. Или договориться с гномом продать свое место на корабле. Хотя сама Падма это может объяснить, лишь щупая сайферскими касаниями разумы других.
Таким же манером и спасается в принципе. Особенно – благодаря Алоту. И не то, чтобы на Эдере нельзя было повиснуть с предложениями повспоминать былое, и мысль о том, что Эдеру и так есть над чем подумать, здесь была не совсем при чем...Просто даже в таком состоянии, она понимала, что рада Алоту. Что его не хватало. И, наверное, самое приятное в этих обстоятельствах — как раз то, что они снова встретились.
А еще, ей нужно иметь дело с ПОЛИТИКОЙ. В Дирвуде все было проще: до неё никому не было дела. Хочешь дойти до главного? Тогда нужно стать кем-то, кого пустят к главному в кабинет. А здесь, её в своем кабинете хочет видеть каждый. И у каждого — своя хотелка.
И все ей не особо кстати.
Валийцы занимаются анимансией, что идет им в плюс — Падме кажется, что сейчас эта ветвь должна крепнуть и развиваться, как никогда. Но их откровенное пренебрежение местными и сделочный ход мысли оставлеет ощущение, будто сквозь черепную коробку пролез угорь. Скользкий. Юркий. Оставивший после себя душистый мускус и чувство собственной попользованности.
Хочет она помогать им? Она хочет помочь Палледжине, которая не видит себя в отрыве от Республик. Но Валийской Торговой Компании?
Королевский Архипелаг — милитаристические амбиции Падму еще никогда не грели. Их порядок — порядок четко расчерченной военной карты. На таких обычно не видно следов крови. Падма понимает, что мировая история никогда не менялась без жертв. Но вот ей что-то не хочется прилагать руку к глобальным событиям. Даже ради сестры Каны. Да и не думает она, что Кана, искренне, по-настоящему искренне восхищающийся каждой загогулиной на чужих берегах, одобрил бы такое.
Принчипи? Сразу НЕТ. Романтики с большой дороги — не более, чем миф. А в большинстве это такие же разбойники, которые попадались Падме в её скитаниях не раз. Только на кораблях. Разве можно таким людям давать власть?
Уана — по-крайней мере, они здесь БЫЛИ раньше. Королева делает очень большое усилие, чтобы собрать разношерстные племена и просто выдержать давление с обеих сторон, которые не видят за уана ничего ценного. Это Падма может уважать. Ну и достучаться до уана может быть в разы проще, чем до Шимока с его идеями.
Но дракона она все-таки выпускает, убедив его расстаться с кусочком души. Потому что у неё славная традиция: на Снежному Вирму в Белых Болотах на лапку подула и оставила в покое, яжмать-драконшу с сыночкой трогать не стала, и так далее. Разве что адровая драконша от неё живой не ушла. Увы.
В общем, портить ТАКОГО интеллигента, как Скьорилафаса, у неё просто рука не поднялась. В принципе, Онеказа все должна была понять уже по вирмику на плече Падмы, когда выговаривала ей за дракона.
Тем не менее, в общем и целом, от ощущения, что КАЖДЫЙ пытается оторвать от неё кусок на пользу дела (как будто в ней так много осталось), она ощущает головную боль похлеще, чем когда шалило её Пробуждение. В такие моменты, она, смяв и выбросив очередную записку от Элдис, которая продолжает охуевать от нахальства убийцы Бенветта, приходит в уголок к Алоту, садится рядом и просто...обмякает.
Читающий Алот — это как смотреть на воду или огонь. Завораживает. Успокаивает. Особенно, если ты — сайфер и чужую увлеченность при виде текста про магическую квантовую физику чувствуешь всей кожей.
---
Немножечко про компаньоновЭдер — отобрали дверь, дали трубку, романсить не дали. И правильно сделали Для Эдера вы все непутевые и бестолковые подопечные, которые менее выносливы, чем звездный поросенок. Вот что вы можете ему предложить, а, а?
«Эдер, согласен ли ты бросать крюк, плавать в холодной воде за очередным сверкающим хламом, и держать открытыми все закрывающиеся двери ловушек (которые я обязательно затриггерю) до конца дней своих?» Нафиг надо
Я еще видела доебки к тому, что Эдер, дескать, расист и гомофоб — видимо, потому, что отказывает Хранителю-орлану. Имею сказать: идите в жопу, любители определять ценность человека, который вынесет вашего Хранителя-орлана на руках из развалин Каэд Нуа, а потом еще и сядет на корабль, чтобы мчать за адровым нудистом через весь мир ради спасения души друга, только параметрами "даст-не даст". Вы просто не заслуживаете Эдера.
Палледжина — сначала я думала, что она таки не пойдет в отряд, так как в Дирвуде она последовала зову совести и за него же расплатилась. Но она пошла — и у меня такое чувство, что мне снова придется ставить её в ужасное положение, так как Я НЕ ЗНАЮ чо делать с фракциями!!! Зато не поняла двух моментов: как она выглядела до вмешательства Джакколо? Мне казалось, пернатые богоподобные всегда такие люди в перьях? И разве она не пошла в паладины, потому что в деревне все на неё косо смотрели, а в Ордене получилось укрепиться, потому что богоподобные в Вайлии — третий пол? Но тогда почему на Джакколо гнали за то, что "угробил единственную богоподобную? Какую она представляла ценность?
Я что-то вообще не понимаю этого момента с женщинами в Вайлии: мне казалось, там немножко консерваторы, поэтому женщины не воюют, а вотте на, у Бардатто глава дома — дама в доспехах. И она не одна такая!
Серафен — не, Хиравиас поднял себе баллов, когда ответил Таосу шуткой про мамку, но все же Серафена больше хочется погладить. Такой синий морской котище — я знаю, что на корабле Падма подошла к нему и серьезно попросила рассказать о морском деле как можно больше. Нет, ей не стыдно признаться, что она никогда не капитанила — лучше сейчас, чем во время бури.
Зоти — стремная. Я не сразу поняла, что оно такое и как она к нам попала. Вероятно, Падма тоже. Она тогда была не совсем в себе, поэтому Зоти, скорее, сама увязалась и Падма только позже обратила на неё внимание, когда перед носом начали махать адровым фонарем. Ну а потом привыкла. После Стоика это очень легко. Хотя иногда она представляет, что бы сказал Стоик, и немного скучает. Почему-то даже Эотас не смог выкорчевать образ Стоика, который палит на неё своим АСУЖДАЮЩИМ прищуром при каждой удобной возможности.
Майя Руа — как по мне, значительно уступает в харизме Кане. Ну и как-то получается, единственный способ не наломать дров — это не делать её личный квест. Ваще идеально. Падме чисто по-человечески с ней удобно. А вот то, что она не собирается ролевать в амбициях рауатай (и чьих-либо еще) — интересно, в курсе ли Майя?
Текеху — это просто чья-то ожившая мокрая фантазия. Полуобнаженный, идеально сложенный, с чувственным голосом, соблазнительно ведущий бедрами и весь такой отзывчивый, аппетитный, могучий, но уязвимый, ласковый и нуждающийся в сильной руке, аж бери его, вяжи его, кусай его и будь его любящей доминаторшей.
Алот — я убедилась, что Алот — персонаж, который будет даже более домашним, чем фермер-Эдер с его маленьким домиком и русской печкой. Какие миссии, какие шмиссии, ключи и тому подобное — Алота во всем этом котле держит лишь мысль, что он кому-то что-то должен. Потому что даже спустя пять лет с взятой за загривок Изельмир он не видит себя достойным того, чтобы просто полюбоваться с балкончика на красоты Некитаки. Как будто, пока Алот отдыхает, где-то в мире происходит очередной факап, в котором виноват Алот Корвайзер. Ну и способность Алота факапить наедине — это отдельная песня. Будь бы у него адекватный дом, он вырос бы обычным эдирцем, женился, купил особняк и писал бы диссеры. А вместо этого он шляется по архипелагам и дерется с ограми, параллельно проигрывая комплексам в своей голове.
Ну и конечно же я НЕ СДЕРЖАЛАСЬ
Рекке — уделю ему отдельное внимание из всех сайдкиков, потому что Сэмы Ригели за бортом просто так не валяются! Поднять, согреть, напоить, спать уложить, языку обучить! И смотреть, чо будет дальше
.
Посмотрела я на роман с Алотом и поняла, что это не так уж и странно и неверибельно. Скорее, наоборот.
про АлотаВ принципе, Алот мне кажется одним из самых вовлеченных в мир Столпов компаньонов — ну, то есть, непосредственно в события и всю дальнейшую эболу с богами, адрой и прочими делами. Практически все, что интересует непосредственно Хранителя, интересует и его — от Мервальда, до энгвитианских машин. У него тот же вопрос "Что со мной происходит и что мне делать?".
И он единственный из всех спутников, о ком можно сказать, что, оторвавшись от Хранителя, он "нашел свое место" с огромной натяжкой.
Ведь если подумать, когда все герои расходятся, Эдер становится мэром, Сагани возвращается в деревню с почестями, Кана вдохновляет народ в Рауатай, Паледжина служит дюкам. Даже Скорбящая Мать из дружелюбного привидения становится профессиональной повитухой. Каждый идет по своей стезе. Без Хранителя их жизнь продолжается.
Но Алот никуда не возвращается.
Алот не пишет диссер для Круга.
Алот не становится почетным верховным магом. Не открывает фонд помощи пострадавшим от Пробужденной души, чтобы снять с этого явления табу и не превращать Пробужденных в проклятых богами изгоев общества — ибо теперь-то Алот знает, что боги мудачье и фальшивка, а значит никто не должен страдать так, как он.
Нет, Алот идет либо править Ключом, либо уничтожать его. И тот и другой род занятий подразумевают работу в тени, работу с секретами, которые будут понятны (и, теоретически, интересны) одному только Хранителю. Ну и в случае Алота это больше похоже на толчение воды в ступе.
То есть, если на протяжении первых Столпов Алота не отталкивать, то между ним и Хранителем возникает очень крепкая связь. Почти одна и та же беда на двоих — только изначально разные перспективы. И, если так уж подумать, один начальник.
Да и чего уж там, будто я прямо так старалась, чтобы между Алотом и Падмой не проскакивало ничего такого, особо их связующего:
Даже описание гримуара Алота звучит очень...чувственночувственно:
Though the cracking binding of this grimoire suggests that it has seen much use, it appears to have been meticulously cared for. The leather cover is smooth and oiled, and not a single page is wrinkled or dog-eared.
Aloth's neat, careful calligraphy has been painted across the pages, forming an orderly catalogue of the spells he's learned and the incantations required to cast them. Arcane symbols shimmer and writhe across the pages, ready to absorb and channel energy. You feel traces of Aloth's essence within the grimoire and can almost hear him reciting his spells with measured precision.
Посмотрела потом я на тех гениев, которые сделали мод на "расширенный" роман с Алотом, потому что, видите ли, текущих взаимодействий кому-то мало, и поржала в фейспалм.
Тысячабукетов тем, кто сделал так, чтобы от слишком напористого Хранителя Алот давал по тормозам. И чтобы на романе Алот корчил из себя партизана перед окружающими. Потому что да, это ОНО.
Возьмите выросшего в нездоровой семейной атмосфере эльфа, который одну часть своей жизни нес в своей голове болтливый и нарывающийся на неприятности секрет, а потом к этому секрету у него добавилась еще парочка. Вбейте эльфу кучу комплексов, добавьте туда властного лидера, которого интересовало лишь послушание последователей и внушение им идеи "Вы - говно, а боги - всё, вы им должны". Добавьте извечную изоляцию от ровесников.
А теперь вопрос — ОТКУДА там взяться пониманию того, как вести отношения и почему не надо партизанить? Почему вдруг он должен отбросить все свои "А что если?" и всю свою неуверенность вместе с потребностью в личном пространстве, даже если ему будет ОЧЕНЬ дорог Хранитель?
На самом деле, роман тут кажется не только верибельным, но и полезным, потому что Алота просто нельзя оставлять одного. По крайней мере, пока он все еще считает, что чем-то кому-то обязан. Это нездоровая идея, она диктуется его чувством вины, а не альтруизмом. И приведет она его либо на копья точеные, либо куда похуже.
В отношениях он хотя бы наконец-то меняет тему. Он любуется местностью. Он говорит о желаниях: своих, собственных. Он даже вспоминает, что в Цитвуде, оказывается, есть красивые места — и до этого ему было тупо некому их показать.
Он чувствует себя счастливым в кои-то веки!
Подобные маленькие вещи намного важнее того, сколько раз Алот с Хранителем поцеловались или пообжимались за ширмочкой.
Так что в текущем романе меня устраивает все кроме разницы в человеческой и эльфийской продолжительности жизни, но знаете что, в мире где есть регенерирующие припарки, Консельхот, и прочие причуды, а сам мир может закончиться вот прям через неделю из-за очередных драконье-божеских амбиций, это не так уж и важно. Да и как работает эльфийское долгожительство в мире, где другие расы не дотягивают им по продолжительности возраста, зато обгоняют в развитии (cерьезно, почти все ведущие маги Круга - люди, хотя казалось бы), я затрудняюсь представить.